— Когда нас эвакуировали 8 марта прошлого года на трех маршрутках, нанятых ЕА "Сохнут", в центре города в домах зияли провалы вместо окон, — вспоминает репатриантка из Харькова. — Магазины и аптеки раскурочены, на детскую площадку ракета прилетела. Недалеко от нас спорткомплекс разнесли — у соседей окна вылетели, а у меня только форточки открылись, дом уцелел — и слава богу.
В России двоюродная сестра живет — уроженка Харькова. Расспрашивает меня, будто я по турпутевке в Израиль приехала. Я ей объясняю — все прекрасно, только город, в котором ты родилась, и где всю жизнь прожили твои родители и другие родственники, стирают с лица земли. Нас под обстрелами вывозили, а так все ничего. Не понимает. "Не надо со мной так, это политика, я в нее не вникаю".
И о чем мне с ней говорить?
В России двоюродная сестра живет — уроженка Харькова. Расспрашивает меня, будто я по турпутевке в Израиль приехала. Я ей объясняю — все прекрасно, только город, в котором ты родилась, и где всю жизнь прожили твои родители и другие родственники, стирают с лица земли. Нас под обстрелами вывозили, а так все ничего. Не понимает. "Не надо со мной так, это политика, я в нее не вникаю".
И о чем мне с ней говорить?