Михаил Гольд — киевлянин и главный редактор всеукраинской еврейской газеты «Хадашот». С марта 2022 он записал сотни свидетельств еврейских беженцев российско-украинской войны, а потом собрал их в авторский проект «Exodus — 2022» («Исход — 2022»). Для «Новой-Европа» Михаил Гольд выбрал три истории, на русском языке они публикуются впервые.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Exodus как современная Черная книга
Фокус не случаен. Кровь еврейских жертв, разумеется, не краснее, чем у других. Просто официальная цель «специальной военной операции» была заявлена как «денацификация» Украины и «освобождение русскоязычного населения». Таким образом, наши герои — из Мариуполя и Бучи, Чернигова и Ирпеня, Харькова и Николаева — представляли собой предмет двойной «заботы» Кремля: и как евреи, для которых нацизм — эквивалент абсолютного Зла, и как русскоязычные. Терпеть не могу обобщений, но одна фраза в разных вариациях звучала из уст большинства собеседников: «Освободили нас от всего: от мирной жизни, дома, имущества, работы. Хотя мы никого не звали, и никто нас не угнетал». Многих освободили и от самых близких на свете людей, чего России никогда не простят.
24 февраля Путин нанес по «русскому миру» столь сокрушительный удар, о котором украинские националисты, мифические или реальные, не могли и мечтать. «Какие они мне соотечественники?!» — кричал пенсионер из Константиновки Донецкой области, дом которого в три часа ночи был разрушен двумя ракетами «Искандер». Кому-то в Москве он представлялся идеальным объектом пропагандистских усилий: бабушка и дедушка расстреляны нацистами в гетто, отец еврей, ветеран войны, орденоносец, мать русская. Но его сочные проклятия в адрес северного соседа я не решусь повторить.
Как и все свидетельства, эти — очень личные. Даже несмотря на общий для многих фон. Недели, проведенные в сырых подвалах без электричества, газа и связи. Опасные для жизни вылазки за водой («счастливчики» сливали ее из батарей и аквариумов). Похороны соседей во дворе или на детской площадке. Не все избежали общения с незваными и вооруженными «гостями».
Одна молодая мариупольчанка рассказывала, что впервые в жизни была вынуждена спрятать свой Маген Давид под блузку. Ее землячка вспоминала, как накануне Песаха пекла мацу на старом советском примусе и впервые почувствовала себя «здесь и сейчас выходящей из Египта», — заповедь, которую сегодня очень сложно исполнить.
Впрочем, иллюзии об этом «сегодня», вера в прогресс — ведь двадцать первый век на дворе, и предположение «Путин же не идиот!» сыграли с нами злую шутку. Большинство тех, чьи свидетельства мы записали, войны не ждали и к ней не готовились. Мантра о «никогда снова» не сработала. Недаром беженцы вспоминают: «Словно смотрел фильм о той войне, но в 3D и при моем участии».
В исповедях хватает крови и слез, не говоря уж об испытаниях фильтрацией или допросах в ФСБ, но иногда приходишь в ступор даже от «вегетарианских» сюжетов.
Скажем, от рассказа о поездке в эвакуационном поезде, проделанной юристом из Днепра. 18 (!) человек в купе, включая кормящую маму с тремя детьми. Названия станций не объявляют. Попросили выключить телефоны и задернуть шторы, но слышно, как за окном что-то взрывается. «Однажды состав притормозил на полустанке какого-то провинциального городка, где уже собралась толпа людей, — рассказывает эта женщина средних лет. — Двери, однако, не открыли, ведь даже одного пассажира некуда взять. Лица людей, приплюснутые к стеклам, — страшное зрелище. Крики, слезы…»
Один из моих знакомых назвал Exodus-2022 современной Черной книгой. К счастью, большинство наших рассказчиков и их родственников остались живы, со многими я поддерживаю связь — и в этом ключевое отличие от еврейской трагедии Второй мировой. Тем не менее вторжение России, безусловно, способствовало деиудеизации Украины, поскольку значительная часть еврейских общин, иногда вместе с раввинами, председателями и частью прихожан покинула родные края. Это географическая неизбежность: еврейское население сосредоточено, главным образом, на востоке, юге и отчасти в центре Украины, то есть в регионах, принявших на себя главный удар.
В ближайшее время на сайт Exodus-2022 будут выложены истории еврейских беженцев этой войны. Они прозвучат по-украински, а также на английском, немецком, иврите и, разумеется, на русском, родном языке для большинства моих собеседников. Как, впрочем, и для тех, кто лишил их дома и обрек на изгнание.
Из историй трудно выбрать «самые-самые». Да и где она, эта мера трагедии? Я остановился на трех свидетельствах, которыми нельзя не поделиться.
Учительница математики из Мариуполя Ирина Полюшкина, пережившая обстрелы и авианалеты, помогавшая тушить пожары и хоронить соседей и едва не угодившая в созданный оккупантами «отдел зачистки». Через Крым (где ее парализованной матери занесли смертельную инфекцию), Россию, Казахстан и Грузию Ирина проделала долгий путь к сыну в Израиль.
Уроженка Мариуполя, гражданка Израиля Дарья (есть весомая причина не называть фамилию), прилетевшая незадолго до войны к родителям в родной город показать новорожденную дочку. Дальше был подвал, прилеты, смерть бабушки, кладбище во дворе из десятка могил, эвакуация через «ДНР» и Россию, где у молодой женщины всеми правдами и неправдами пытались выманить украинский паспорт, хотя она предъявляла исключительно израильский, и, наконец, Тбилиси, откуда Дарья смогла вернуться домой.
Нотариус из Изюма Ирина Живолуп потеряла всю семью в результате ракетного обстрела 6 марта и пролежала с перебитыми ногами восемь дней в доме без крыши при температуре –10, пока ее не нашли соседи. Провела без малого месяц в подвале местной больницы, уже занятой оккупационными войсками. Позже какими-то козьими тропами волонтеры переправили ее в Днепр, откуда в сопровождении военного медика из Кривого Рога, дочери раввина, Ирину эвакуировали в Варшаву. В Израиле ее приютила семья из Донецка, которой она помогала в 2014-м.
Я далек от мысли, что собранные свидетельства очевидцев переубедят адептов войны либо обывателей, которые «политикой не интересуются». 16 миллионов радиоприемников в частном владении было зарегистрировано в Германии в 1941 году. Не сомневаюсь, что немецкая служба BBC работала профессионально. Ее просто не слушали — кому же хочется выбивать у себя из-под ног мировоззренческую табуретку? Но всё же, всё же, всё же…
ПРЕДИСЛОВИЕ
Exodus как современная Черная книга
Фокус не случаен. Кровь еврейских жертв, разумеется, не краснее, чем у других. Просто официальная цель «специальной военной операции» была заявлена как «денацификация» Украины и «освобождение русскоязычного населения». Таким образом, наши герои — из Мариуполя и Бучи, Чернигова и Ирпеня, Харькова и Николаева — представляли собой предмет двойной «заботы» Кремля: и как евреи, для которых нацизм — эквивалент абсолютного Зла, и как русскоязычные. Терпеть не могу обобщений, но одна фраза в разных вариациях звучала из уст большинства собеседников: «Освободили нас от всего: от мирной жизни, дома, имущества, работы. Хотя мы никого не звали, и никто нас не угнетал». Многих освободили и от самых близких на свете людей, чего России никогда не простят.
24 февраля Путин нанес по «русскому миру» столь сокрушительный удар, о котором украинские националисты, мифические или реальные, не могли и мечтать. «Какие они мне соотечественники?!» — кричал пенсионер из Константиновки Донецкой области, дом которого в три часа ночи был разрушен двумя ракетами «Искандер». Кому-то в Москве он представлялся идеальным объектом пропагандистских усилий: бабушка и дедушка расстреляны нацистами в гетто, отец еврей, ветеран войны, орденоносец, мать русская. Но его сочные проклятия в адрес северного соседа я не решусь повторить.
Как и все свидетельства, эти — очень личные. Даже несмотря на общий для многих фон. Недели, проведенные в сырых подвалах без электричества, газа и связи. Опасные для жизни вылазки за водой («счастливчики» сливали ее из батарей и аквариумов). Похороны соседей во дворе или на детской площадке. Не все избежали общения с незваными и вооруженными «гостями».
Одна молодая мариупольчанка рассказывала, что впервые в жизни была вынуждена спрятать свой Маген Давид под блузку. Ее землячка вспоминала, как накануне Песаха пекла мацу на старом советском примусе и впервые почувствовала себя «здесь и сейчас выходящей из Египта», — заповедь, которую сегодня очень сложно исполнить.
Впрочем, иллюзии об этом «сегодня», вера в прогресс — ведь двадцать первый век на дворе, и предположение «Путин же не идиот!» сыграли с нами злую шутку. Большинство тех, чьи свидетельства мы записали, войны не ждали и к ней не готовились. Мантра о «никогда снова» не сработала. Недаром беженцы вспоминают: «Словно смотрел фильм о той войне, но в 3D и при моем участии».
В исповедях хватает крови и слез, не говоря уж об испытаниях фильтрацией или допросах в ФСБ, но иногда приходишь в ступор даже от «вегетарианских» сюжетов.
Скажем, от рассказа о поездке в эвакуационном поезде, проделанной юристом из Днепра. 18 (!) человек в купе, включая кормящую маму с тремя детьми. Названия станций не объявляют. Попросили выключить телефоны и задернуть шторы, но слышно, как за окном что-то взрывается. «Однажды состав притормозил на полустанке какого-то провинциального городка, где уже собралась толпа людей, — рассказывает эта женщина средних лет. — Двери, однако, не открыли, ведь даже одного пассажира некуда взять. Лица людей, приплюснутые к стеклам, — страшное зрелище. Крики, слезы…»
Один из моих знакомых назвал Exodus-2022 современной Черной книгой. К счастью, большинство наших рассказчиков и их родственников остались живы, со многими я поддерживаю связь — и в этом ключевое отличие от еврейской трагедии Второй мировой. Тем не менее вторжение России, безусловно, способствовало деиудеизации Украины, поскольку значительная часть еврейских общин, иногда вместе с раввинами, председателями и частью прихожан покинула родные края. Это географическая неизбежность: еврейское население сосредоточено, главным образом, на востоке, юге и отчасти в центре Украины, то есть в регионах, принявших на себя главный удар.
В ближайшее время на сайт Exodus-2022 будут выложены истории еврейских беженцев этой войны. Они прозвучат по-украински, а также на английском, немецком, иврите и, разумеется, на русском, родном языке для большинства моих собеседников. Как, впрочем, и для тех, кто лишил их дома и обрек на изгнание.
Из историй трудно выбрать «самые-самые». Да и где она, эта мера трагедии? Я остановился на трех свидетельствах, которыми нельзя не поделиться.
Учительница математики из Мариуполя Ирина Полюшкина, пережившая обстрелы и авианалеты, помогавшая тушить пожары и хоронить соседей и едва не угодившая в созданный оккупантами «отдел зачистки». Через Крым (где ее парализованной матери занесли смертельную инфекцию), Россию, Казахстан и Грузию Ирина проделала долгий путь к сыну в Израиль.
Уроженка Мариуполя, гражданка Израиля Дарья (есть весомая причина не называть фамилию), прилетевшая незадолго до войны к родителям в родной город показать новорожденную дочку. Дальше был подвал, прилеты, смерть бабушки, кладбище во дворе из десятка могил, эвакуация через «ДНР» и Россию, где у молодой женщины всеми правдами и неправдами пытались выманить украинский паспорт, хотя она предъявляла исключительно израильский, и, наконец, Тбилиси, откуда Дарья смогла вернуться домой.
Нотариус из Изюма Ирина Живолуп потеряла всю семью в результате ракетного обстрела 6 марта и пролежала с перебитыми ногами восемь дней в доме без крыши при температуре –10, пока ее не нашли соседи. Провела без малого месяц в подвале местной больницы, уже занятой оккупационными войсками. Позже какими-то козьими тропами волонтеры переправили ее в Днепр, откуда в сопровождении военного медика из Кривого Рога, дочери раввина, Ирину эвакуировали в Варшаву. В Израиле ее приютила семья из Донецка, которой она помогала в 2014-м.
Я далек от мысли, что собранные свидетельства очевидцев переубедят адептов войны либо обывателей, которые «политикой не интересуются». 16 миллионов радиоприемников в частном владении было зарегистрировано в Германии в 1941 году. Не сомневаюсь, что немецкая служба BBC работала профессионально. Ее просто не слушали — кому же хочется выбивать у себя из-под ног мировоззренческую табуретку? Но всё же, всё же, всё же…